Уже четвёртый год подряд в Украине продолжается спад промышленного производства. После падения в 2008-2009 годах экономика немного восстановилась, чему помогло проведение Евро-2012. Но сразу после окончания футбольного чемпионата промышленность начала замедляться и сбавлять обороты. По итогам того года, промышленное производство сократилось на 0,7%, а в 2013-м – ещё на 4,3%. В 2014 году процесс усугубился вследствие российского вторжения и войны на Востоке, в результате чего промпроизводство упало аж на 10,1%. На протяжении января-июля текущего года спад продолжился: -19,5%.
Каковы причины падения? Безусловно, военно-политический контекст является важным, но, как видим, вовсе не главным фактором, ведь производство начало падать уже в «успешном» 2012 году и с тех пор темп падения только ускорялся при любой власти. А удельный вес промышленности падал ещё в докризисные годы. Одной из причин этого является сокращение рынков сбыта: внутренний украинский рынок начал сужаться с падением доходов населения после 2008 года, с российского рынка украинских производителей начали планомерно вытеснять ещё пять лет назад, а рынок ЕС сократился после начала долгового кризиса в 2010 году (с другой стороны, отечественные производители не спешили перенимать европейские стандарты).
Другая причина – отсутствие финансирования: кредитные ставки в Украине всегда находились на заоблачном уровне, а иностранных инвестиций у нас всегда было мало, да и идут они в основном в банковский сектор и торговлю – промышленности достаются лишь скудные 32%.
Хорошо известна и история государственной поддержки угольной отрасли: вместо того, чтобы заниматься технологическим переоснащением шахт, которое бы повысило их рентабельность, государство просто компенсировало разницу между себестоимостью дорогого украинского угля и рыночной его стоимостью – закупало уголь по повышенным ценам, чтобы было из чего платить зарплату шахтёрам.
В 2013 г. объём господдержки угольной отрасли достиг 15,3 млрд. грн. Тем временем, шахты ещё больше устаревали морально и физически, наименее рентабельные всё равно приходилось закрывать, статистика несчастных случаев на производстве только ухудшалась, а владельцы нелегальных «копанок» сдавали свой уголь государству под видом «официального» по завышенной цене. Решение проблемы реструктуризации угольной отрасли просто откладывалось в долгий ящик.
Как изменить эту ситуацию? Первый шаг был сделан летом прошлого года, когда ВР приняла закон «О государственной помощи субъектам хозяйствования», вводящий европейские принципы в этой сфере. Он вступит в силу в 2017 г. - до этого времени необходимо разработать и принять все необходимые подзаконные акты.
Говоря о Донецкой области, объем производства промышленной продукции (без учета части зоны проведения антитеррористической операции) за январь-август 2015 года по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года уменьшился на ошеломляющие 45%. Об этом говорится в сообщении Главного управления статистики в Донецкой области.
За январь-август 2015 г. добыча рядового угля составила 8,4 млн. тонн, что меньше января-августа предыдущего года на 13 млн. тонн, или в 2,5 раза. В 2,5 раза сократился также объем каменного угля, включающего отгруженный рядовой уголь и продукты обогащения, составив за январь-август 2015 года 6,5 млн. тонн.
Еще в августе текущего года глава Министерства энергетики и угольной промышленности Украины Владимир Демчишин в ходе своего визита в Димитров отметил, что шахты Донецкой области, находящиеся на подконтрольной Украине территории, в этом году практически не получали достаточной господдержки.
По словам чиновника, по всем госпредприятиям имеется большой запрос на финансирование. А в Министерстве уже разработана концепция реорганизации угольной промышленности. «Надеюсь, что в течение ближайшего времени нам удастся получить необходимый ресурс, чтобы наращивать добычу», - подытожил министр.
Стоит отметить, что в первом полугодии 2015 года на 30% сократилась добыча угля на таких шахтах Донбасса как ГП «Красноармейскуголь», ГП «Селидовуголь» и ГП «УК «Краснолиманская»». В первой половине прошлого года эти предприятия добыли суммарно 1,7 млн. тонн угля, а за аналогичный период текущего года – 1,2 млн.
Такая тенденция наблюдается во всей угледобывающей отрасли нашего региона. Что (или кто) же тогда является причиной падения добычи угля? Председатель отделения Независимого профсоюза горняков Украины Красноармейского района Донецкой области Александр Абрамов считает, что власть: «Проблема кроется в безответственном отношение к отрасли со стороны Министерства энергетики и угольной промышленности Украины». По словам председателя, в первом полугодии 2015-го украинские шахты добыли 19,5 млн. тонн угля (при плане в 25 млн.). В частности, ГП «Красноармейскуголь» при плане в 519 тыс. тонн добыло порядка 200 тыс. тонн.
«8 месяцев мы выживаем без господдержки. На капитальное строительство, на развитие - ни копейки. Например, шахта им. А. Г. Стаханова работает одним участком, полупрямым ходом. Всего дает 400 тонн горной массы, с большой зольностью. Потому, что комплекс очень старый - должен был отработать 800 тысяч тонн, а уже отработал 1,2 миллиона», - рассказал Александр Абрамов.
В конце сентября недовольство шахтеров ГП «УК «Краснолиманская»» государственной политикой достигло своей критической отметки: горняки вышли на забастовку. Среди основных требований, предъявленных тогда шахтерами, стали недопущение снятия Константина Киселева с должности руководителя «Краснолиманской», возвращение запасов, переданных в свое время ООО «Краснолиманское» и погашение задолженности за отгруженную продукцию со стороны «Государственной угольной компании».
Уже в начале октября негодующие горняки переместились в Киев, требуя выполнения своих условий. Разобраться в проблемах предприятия и посодействовать их скорейшему решению в пользу шахтеров пообещал Министр энергетики и угольной промышленности Владимир Демчишин.
С одной стороны, позиция шахтеров понятна, но с другой - ситуация на самом деле далеко не так однозначна.
Украина передала в частную собственность наиболее рентабельные шахты. И рудники, оставшиеся государственными, - это, преимущественно, старые, с истощенными запасами угля на большой глубине. Себестоимость добычи такого угля большая и растет и дальше; чтобы иметь возможность продавать его на рынке, государство за свой счет дотирует работу нерентабельных шахт, фактически покупая уголь дорого и продавая его дешево. При этом, качество украинского угля крайне низкое: из-за большой части серы коксующийся уголь, также имея низкие экологические характеристики, непригоден для использования на современных металлургических предприятиях.
Таким образом, все мы через государственный бюджет платим за то, чтобы убыточные шахты…продолжали работать, производили неконкурентоспособный уголь, а шахтеры имели рабочие места. До сих пор с этой ситуацией мирились: ни одно правительство не хотело провоцировать социальное недовольство. Впрочем, глубокий кризис государственных финансов особенно остро поставил вопрос модернизации отрасли, а в угольной отрасли – вопрос поддержки: насколько она возможна и своевременна в настоящее время?
В подобной ситуации оказался и ряд европейских стран: у всех эта проблема не является до конца решенной. Аналитическая команда Информационной кампании «Сильные вместе!» изучала, как их опыт может быть полезен Украине.
Сейчас «угольной королевой» в Европе является Польша. Она входит в десятку крупнейших производителей угля в мире, а по объемам потребления в Европе уступает только Германии. Польская государственная Kompania Węglowa объединяет 15 шахт и дает работу 55 тыс. людей. В 2012 году на уголь приходилось 55% всего объема потребления первичной энергии.
По состоянию на конец 1980-х перед Польшей появились такие же вызовы, как и перед угольщиками в других странах: падение рентабельности добычи, снижение производительности и потребности в субсидировании постоянно растут.
Если средняя цена тонны угля в 1989 году составляла 1,38 млн. злотых, то себестоимость добычи при этом достигала 3,3 млн. Спрос на польском рынке упал до 100 млн. т. при производственных мощностях 180 млн. т.
Избыток предложения угля одновременно со снижением мировых цен привели к катастрофическому падению рентабельности добычи (уголь с карьеров Австралии и ЮАР был дешевле местного). Но «резать по живому» в условиях глубокого экономического кризиса правительство не решилось: государство дотировало даже экспорт угля, компенсируя треть его себестоимости для повышения конкурентоспособности на мировых рынках.
С сентября 1991 года по апрель 2004-го (то есть, до вступления в ЕС) польское правительство приняло 12 различных программ реструктуризации угольной отрасли. В течение 1998-2002 годов было ликвидировано 23 шахты. С начала 2000-х годов цены на уголь начали расти, что помогло шахтам выйти на рентабельность. При этом, правительство продолжало постепенное закрытие неприбыльных шахт.
Численность занятых в угольной отрасли сокращалось постоянно в течение 90-х годов, главным образом, благодаря выходу на пенсию работников старшего возраста. С 1997 года, когда темпы сокращения значительно замедлились, заработала программа социальных выплат «Горный социальный пакет»: на шахты просто не принимали новых людей, а добровольное увольнение «старых» стимулировали денежными выплатами. В результате, без принудительных увольнений занятость в угольной промышленности в течение 1990-х удалось сократить на 62,7%. Этот процесс продолжается и сейчас: в 2013 году на работу в государственных шахтах было принято 2,5 тысячи человек, тогда как уволено - 9,3 тыс.
В результате, только в течение 12 месяцев (с июля 2013-го до июля 2014-го) численность шахтеров снизилась на 5 % (довольно высокий, однако не катастрофический показатель). Как и в Великобритании, освобождение шахтеров не привели к существенному росту безработицы, но уровень занятости и экономической активности в угледобывающей Силезии остался существенно ниже, чем в среднем по стране.
Уровень зарплат же наоборот - выше: на частных шахтах в первом полугодии 2014-го получали в среднем 6 тысяч злотых, тогда как средний уровень зарплаты в частном секторе экономики составил 3,6 тыс. На государственных шахтах зарплата была 6,6 тыс. злотых на 4,4 тыс. в среднем для бюджетного сектора. Массовое и внезапное закрытие шахтерских рабочих мест было бы особенно травматичным для страны.
Государство выплачивает прямые субсидии на текущую деятельность шахт для их реструктуризации. Еще одной формой государственной поддержки в 1990-х были долгосрочные контракты между шахтами и потребителями угля: предполагали, что таким образом угольщики получат средства на необходимые инвестиции и реструктуризацию отрасли. Но впоследствии выяснилось, что такие контракты противоречат политике либерализации, принятой в ЕС. Поэтому контракты были расторгнуты, а вместо них начали выплачивать специальное пособие на инвестиции.
Наибольший размер помощи выплачивали в 1990-х годах и затем накануне вступления в ЕС, - чтобы успеть перед введением более строгих бюджетных норм ЕС. В частности, рекордными годами были 1990-й и 2003-й года, когда дотации достигали 2% ВВП и в пять раз превышали расходы на науку и исследования. Сейчас объем поддержки является умеренным: за период 2005-2012 годов он ежегодно составлял 0,5% ВВП. Ситуация стабилизировалась после вступления в ЕС, который ограничил нормы субсидирования, и рост цен на уголь, который помог восстановить рентабельность.
Сейчас, когда уголь дешевеет, в государственном угольном секторе снова будут закрывать шахты. Несмотря на это, Польша относительно успешно и одновременно безболезненно смогла достичь лучших результатов, нежели Украина, в деле реструктуризации угольного сектора, модернизации и уменьшения объемов субсидирования.
Европейский опыт показывает, что политика экономии государственных расходов должна быть постепенной, но неуклонной, согласно объявленному плану с четкими сроками. «Бесперспективные» шахты должны быть закрыты, а средства на их поддержку направлены на социальные программы для шахтеров, которые помогут им адаптироваться к новым условиям.